- Фотограф — Вадим Чичковский
- Модель — Луна
- Локация — Фотостудия Белая комната
Это была не просто съемка. Это было погружение в альтернативную вселенную, где правит красота, тишина и мерный стук швейной машинки. А центром этой вселенной была она — Луна.
Само ее имя задавало тон всему происходящему. Не яркое и кричащее солнце, а таинственная, прохладная, светящая отраженным светом Луна. И это свечение было повсюду.
В студии пахло старыми книгами, тканями и кофе. В лучах софтбоксов танцевала пыль, словно микроскопические звезды на ее личном небосводе. Луна сидела за большим деревянным столом, заваленным рулонами ткани, катушками ниток и мелом портного. В ее руках был не смартфон, а кусок дорогого шелка, который она изучала с серьезностью ученого.
Я боялся сделать лишний звук, чтобы не спугнуть творческий гипноз. Моя камера стала лишь инструментом, фиксирующим таинство.
Сначала она рисовала. Это был отдельный ритуал. Карандаш в ее тонких пальцах скользил по ватману легко и уверенно. Она не чертила, а скорее вызывала из белого листа призрачные силуэты будущих платьев. Линии были то стремительными и смелыми, то нежными и едва заметными. В эти моменты она выглядела не портнихой, а волшебницей, заключающей в эскиз душу будущего наряда. Я снимал крупно ее руки, кончик карандаша, сосредоточенный взгляд, устремленный в несуществующий пока образ.
А потом начиналась магия воплощения. Она подходила к манекену, и кусок безжизненной ткани вдруг оживал в ее руках. Булавки, зажатые в губах, ножницы на шелковой ленте на шее — все это было частью ее арсенала. Она закалывала ткань, отступала на шаг, смотрела, снова подходила. Это был танец с материей.
Самый волшебный кадр, который мне удалось поймать, — это момент, когда она сидела за швейной машинкой. Нога ритмично нажимала на педаль, игла мерно стучала, прострачивая шелк. А ее лицо было абсолютно спокойным и погруженным в себя. В ее глазах отражался не свет софтбоксов, а какое-то внутреннее видение, тот самый лунный свет, который она несла в своем имени. Казалось, она не просто строчит шов, а ткет заклинание, вплетая в подол нити терпения и вдохновения.
В конце съемки она примерила одно из готовых платьев — просто так, для себя. И стояла посветлевшей студии, немного уставшая, но сияющая тихой, глубокой уверенностью творца, который только что общался с самой материей.
Съемка закончилась. Мы пили чай, разглядывая отснятые кадры. На экране она была именно такой: не моделью, не актрисой, играющей роль, а настоящей Луной — творцом, волшебницей, делавшей платье для самой ночи. И это было прекрасно.
